И опять льёт этот чёртов дождь...
Почему когда собираешься совершить какое-нибудь грязное дело, на улице плохая погода? Такое ощущение, что природа, аналогично душе, приобретает тёмные, негативные черты перед совершением убийства... Думали ли они, заказывая мне очередного человека, как будет сжиматься моё сердце перед тем, как я совуршу автоматическое, отработанное годами двежение руками, накидывая удавку на шею очередной жертвы. А могли ли они представить себе, как панически начинает стучать сердце, когда стоишь перед дверью со взведённым пистолетом и осознаёшь, что любой, кто сейчас зайдёт через эту проклятую дверь сразу же получит полю в лицо? Передёргивание затвора, нажатие на курок, писливый звук выпущенной через ствол с глушителем пули... Всё это чётко продуманные, заученные до автоматизма действия... Задерживание дыхания во время разглядывания в прицел будующей жертвы... В эти моменты чувствуешь себя богом, осознавая, что любая живая тварь, которую ты сейчас видешь линзу оптического прицела может исчезнуть из этого мира всего лишь по плавному мановения твоего пальца... Чувствуешь себя всемогущим... Однако любой всемогущий понимает, как в эти минуты счастья не защищена его спина, любой дилетант может расстрелять его в упор, и он даже ничего не заметит... От этих мыслей холодит спина, и струйки пота начинают стекать со лба на глаза... Каково это, когда вся жидкость выделенная твоей головой начинает стекать тебе на глаза, потому что на голове просто нету волос, которые были бы способны хотя бы на небольшое время задержать это неконтролируемное потоотделение... Но ты стараешься об этом не думать и не замечать этих мелочей, ты забываешь о том, кто ты... забываешь как тебя зовут... и не важно, стоит ли кто-нибудь сейчас за твоей спиной с нацеленным в твою спину пистолетом... В данный момент всё твоё внимание приковано к тому, что ты видишь через снайперский прицел... Вот жертва зашла в номер гостиницы, сняла пиджак, зашла в туалет... Поужинала после работы (в это время ты мысленно ешь вместе со своей жертвой)... Какие мысли у тебя сейчас? Пойдёт ли занавескам на кухне кровавый оттенок? Или как по стенке вон того холодильника будут стекать остатки мозгов?... Всё это дерзкие фантазии, развлечения ради... Ты уже выбрал смерть для своей жертвы, поэтому все остальные варианты лишь позволяют чувствовать тебя ещё более увереннее... Всемогущий бог всегда контролирует любую ситуацию... Как ты и ожидал, после ужина, жертва выходит на балкон выкурить сигарету после трудного трудового дня... Осторожно, чтобы не разбить расположенное за жертвой стекло, ты стреляешь ей прямо в живот... Пуля, пролетев сквозь тело, врезаеться в бетонную стену, не задев оконной рамы застеклённого балкона... Следуя всем законам физики, изумлённая жертва перегибаеться через перила балкона и летит вниз с седьмого этажа... Всегда есть вероятность, что жертва не сможет перегнуться через перила... однако в этот раз всё прошло так, как было задуманно...
47-й поднял гильзу, поднёс её к носу, и сильно-сильно затянулся запахом использованного пороха... Голова немного закружилась... Ему показалось, что он почувствовал на губах прикус крови. Иллюзия... Всегда ощущаешь на губах кровь, после того как лешишь кого-то жизни... Достав белоснежный платок 47-й очень бережно вытер с уставшего лица пот, сложил в чемодан снайперскую винтовку, положил гильзу в карман... Внимательно осмотревшись и убедившись в отсутствии каких-либо улик 47-й покинул помещение...
"Сколько ещё мне предстоит совершить убийств, чтобы господь доровал мне заслуженный покой?" - размышлял 47-й выходя из здания... Наверное, если бог конечно существует, и не дарует никак мне смерти, это означает, что я ему нужен... Я, правая рука нашего господа, карающая всех неверных, которые осмелились препятствовать возникновению рая на земле... Наверное поэтому я ещё жив! Я нужен богу.... Нужен для того, чтобы он, моими грязными руками, творил необходимые себе дела... Конечно всё это логично, если ОН всё же есть... В противном случае уже всё равно что, где, как и почём... Есть ли смысл в том, что мы делаем, если все рано или поздно сгинут в неизвестность?... Да уж, лучше бы бог существовал бы...
47-й вышел на улицу - дождь всё не прекращался... Для кого-то может это и являеться плохой погодой, но каждый убийца знает, что дождь всегда идёт для того, чтобы смыть с тебя всю ту грязь, в которой ты успел только что извозюкаться... Вот и сейчас, дождь в бешенном ритме колотил по его дорогому итальянскому костюму, по его лысой, потной голове - смывая пот, и по его розовым губам - смывая вкус крови, от которого он никак не мог избавиться... 47-й никогда не носил с собой зонта, потому что дожь был лучше тысяч исповедей у священника... Дождь искренне прощал его, помогая забыть всё то, что так мучило 47-го... По крайней мере он в это верил, верил так же сильно, как и в существование бога, как в то, что он, пусть и не являясь божьей тварью, всё же сам являеться частью господа...
Если вы видите в ужасный, сильный ливень человека в строгом дорогом костюме, идущего медленно и без зонта, то не удивляйтесь, скорее всего это просто наёмный убийца...

Она сидела на автобусной остановке и горько-горько плакала...
Дождь методично чеканил по пластиковой прозрачной крыше небольшого тента - созданного как раз на случай того, чтобы люди, ждущие городской транспорт, не мокли под дождём... 47-й наслаждаясь направлялся к этой самой остановке... В этот момент он получал удовольствие от всего - от своих тёплых, кожанных перчаток, от своего, по-приятному немного тяжоленького чемоданчика, даже непрерывно бьющие по глазам капли, доставляли удовольствие уже потому, что благодаря им, он смотрел на этот мир через какую-то водную, мутную пелену... Подойдя к остановке 47-й не планировал заходить под навес, но вид плачущей девушки заставил его переменить свои планы... Подойдя к ней, он, свободной рукой, нащупал в кармане чистый белый платок, точно такой же, которым он, десяток минут назад стирал с лица пот - 47й всегда носил с собой два платка, один в кармане брюк, для постоянного использования, и второй во внутренней вшивке пиджака - на случай, если с первым что-то приключиться... Пошарив немного в пиджаке, он извлёк на свет белоснежную ткань и протянул девушке... Зачем он это сделал? Может быть просто потому, что был настолько напряжон, что если бы эта особа не прекратила бы плачь, то он просто напросто свернул бы ей шею? Или же просто ему захотелось сделать ей немного приятного, успокоить её - ведь господь иногда может дать волю чувствам и помочь несчастному смертному...
Слегка тронув её за плечо, чтобы та отвлеклась на него, 47-й протянул заплаканной мордашке платок... Трясущаяся женская рука приняла из его рук белоснежную ткань... И тут их взгляды встретились... Интересно, о чём думает человек, когда смотрит в глаза своему повелителю? Наверное страх и трепет, испытывает срах смерти... А как посмотрела на него она? Что увидела она в его глазах? Смерть, слёзы, страдание? Может власть? Или напротив, горечь унижения? Наверное, 47й никогда это не узнает, однако он точно знал, что он увидел в глазах этой девушки... Нет, по глазам нельзя прочитать, что человек о тебе дуиает, по ним можно понять, что он к тебе чувствует... И 47-й, пожалуй, первый раз за всю свою сознательную жизнь почувствовал жалость... Жалость к себе! Её взгляд заставил его пожалеть себя! Неужели всемогущего бога можно смутить обычным взглядом?...
47-й, резко развернулся, и тронулся прочь от остановки... Вслед он услышал что-ти типа, "спасибо", но может быть, ему это просто показалось... С многочисленными каплями дождя по его щекам стекали тёплые слёзы... Первый раз в своей сознательной жизни 47-й осознал, кто же он есть на самом деле...

47-й с презрением разглядывал две тёмно красных астры, которые держал в руках... Почему сейчас, смотря на эти цветы, он вспомнил историю, произошедшую с ним ещё тогда, когда он жил в монастыре. Именно тогда лысый клон извлёк для себя очень важную вещь: чем больше ты вкладываешь сил в какое-то дело, тем больше тебе потом все эти затраты возвращаються. И вот, выдался довольно урожайный год, и в саду монастыря поспели лично взрощенные 47-м бакладжаны. Овощи были настолько вкусны, что отец Витторио просто таки не мог неаеться всеразличными блюдами содержащими в своей основе эти самые бакладжаны. Однажды, после очередного сытого обеда он сказал 47-му: "сын мой, воистину только у человека с чистой и светлой душой могут вырасти такие замечательные бакладжаны!! Ибо овощи, очень чувствительны к человеческому характеру и поэтому очень капризны в отношении к себе, поэтому богатый и качественный урожай, это как бы благодарность тебе, со стороны этих самых бакладжан за то, что ты уделил им столько своего внимания. И так не только с огородом, я заметил, что любое дело, которым ты бы ни занимался, всегда завершаеться очень качественным результатом и это не случайно - ты очень добрый человек. И отныне в искренности и честности твоей душы у старого священника больше нет сомнений, ибо если бы ты ещё и мог обмануть меня, бакладжаны свои ввести в заблуждение ты был просто таки не в состоянии. Да блогослови, твою чистую душу, господь, сын мой"...
Тогда, после этих слов отца Витторио, 47-й лишь саркастично про себя усмехнулся, ибо был на тот момент уверен, что залог успеха его бакладжан заключался лишь в успешном выборе качественного навоза и правильной системы поливки овощей. Что касало души, то 47-й был искренне поражон тем, насколько мог старый священник заблуждать, ибо лысый знал, что понятие души, такому человеческому клону, как он, просто не свойственно. Он бездушен и тяготеет к деньгам так же, как его бакладжаны к свежему навозу...
Забавно, что он вспомнил эту историю именно сейчас... Да уж, прошло уже немало времени с тех пор, как он окучивал монастырские грядки, однако история эта ему вспомнилась только сейчас, в тот момент, когда 47-й рассматривал примерзкого качества кривые, растрёпанные астры, тёмно красного цвета... Лысый сам себе усмехнулся: а ведь садовник, вырастивший подобные цветы, явно был не самым лучшим человеком в этом городе...
Стоп! 47-й стал со всеми силами препятствовать дальнейшему ходу мыслей, подобные воспоминания, вкупе с пережинными после этого событиями, стали подталкивать лысого к неутишительным для себя выводам, ибо он, пожалуй в первые за 42 года стал ощущать себя существом с человеческой душой... Чёрт побери, нет!
Хватит этих ненужных мыслей! Надо немного отвлечься... 47-й обеими ноздрами втянул в себя прохладную свежесть воскресного осенненего утра, расслабился, проследил за тем, как здоровая ворона, каркая перелетела с ветки на ветку... и затем аккуратно положил две уродских астры у надгробия могилы агента Смита и медленно напрвился прочь с кладбища...